Июль для Пельша начался с несчастных случаев. Сначала в бок его любимой «Пининфарины» въехал некий полковник в отставке. А через неделю, в день нашего интервью, совершая 129-й прыжок с парашютом, Валдис сильно повредил руку. И если вопрос с машиной решился довольно просто — ведущий программы «Русская рулетка» уже осваивает предоставленную ему на тест «Peugeot 607», то дорогу на аэродром в Ступино ему придется забыть как минимум на месяц.
Глубины боюсь не меньше высоты
— Ну вот, допрыгался! — подошел к нам после осмотра врача Валдис. — Выбита капсула — сустав, который крепит руку к плечу. Довольно неприятные, скажу вам, ощущения... Вы знаете, что до прыжков нельзя ни есть, ни пить? Иногда бывает такое настроение, приезжаешь сюда и думаешь: прыгать или не стоит? Что-то подсказывает тебе: не надо — ты берешь бутылочку пива и сегодня уже не прыгаешь. Здесь с этим очень серьезно.
— Сегодня было предчувствие, что лучше взять пивка?
— В самолете промелькнула мысль: ветра нет, при приземлении придется бежать. Но было поздно. В прыжках ведь вообще самое тяжелое — приземление. Я вот однажды «подловился» в шквальный ветер. На высоте полтора метра над землей ветер поменял направление, купол сложился в сторону, и я так ушел головой в землю, что шлем треснул.
— Вы боялись высоты. Но чтобы доказать себе и другим, что преодолели этот страх, достаточно было пары прыжков.
— Вы будете смеяться, но высоты я боюсь до сих пор! Просто теперь, прыгая третий год каждую субботу по 5— 10 раз, получаю удовольствие. Если учитывать, что у некоторых парашютистов по 12.000 прыжков, приесться это не может. Мы же не просто тупо ломимся вниз, а каждый раз выполняем новую задачу. Сейчас прыгали «пятерку»: 5 человек должны правильно отделиться, правильно «подойти» друг к другу в воздухе и отработать. Надоела воздушная акробатика — можно заняться фрифлаем, фристайлом, строить сложные фигуры, гоняться на скорость...
— Как же вы прыгнули первый раз? За компанию?
— На уровне нереализуемой идеи это желание существовало очень давно. Я знал: даже если приеду на аэродром, все равно не прыгну — передрейфлю. Но однажды приехал и прыгнул. Правда, на «дубе» — десантном куполе. Поэтому два месяца потом хромал. Все-таки это жесткие игры. Нынешним летом здесь собираются бросать на «дубах» со 100 метров в воду. Выброска будет прямо над рекой. Топить «крыло» дорого, один «сайт» (страхующий прибор), если накроется, стоит 1200 долларов. Десантный же купол сушится легко. И какое развлечение!..
— Недешевое, правда. Равно как и дайвинг...
— Да, это дорогие виды спорта. В дайвинге затрачиваешься на поездку. В парашютном спорте — 210 рублей (это со скидкой, как спортсмену) стоит место во взлете. 10 прыжков в день — 2100 «отстрелял». Это если у вас свой купол и вы не платите за аренду, укладку. Я за укладку плачу. Да и купол недешевый. Новая система со всеми «пирогами» стоит 5500 долларов. Не самая, надо сказать, крутая...
— А вы хотели бы летать на «Версаче»?
— Шутки шутками, а я лично видел лыжи «Шанель». В Москве продаются лыжи «Босс». А у «Версаче», к слову, есть смесители для ванных комнат. Смеситель фиговый, течет, стоит минимум 500—600 долларов, все, кто его покупал, потом плевались. Однако — «Версаче»!..
— Погружений у вас тоже много?
— Под 150, думаю. Все-таки дайвингом я занимаюсь уже 5 лет. Но реже. Сюда можно приезжать каждую субботу, а чтобы понырять, надо вырваться на неделю. Зато уж вырвался... и обнырялся. Каждый день — по 2 —3 дайва. Кстати, глубины я боюсь не меньше, чем высоты. (Смеется.)
— Мне кажется, вы легко расстаетесь с деньгами, если это касается ваших увлечений — дайвинга, парашютного спорта. Много лет собираете армейские каски. А на что никогда не потратите свои средства?
— Не знаю. Вопрос в количестве свободных денег, которые у вас есть. Если это 20 миллионов долларов и они вам объективно не нужны, вы покупаете картину Моне или реактивный «Фалькон», подержанный, правда... Хотя нет, за 20 миллионов, думаю, можно взять новый. Либо строите дом, покупаете замок. Если есть 10 тысяч, вы говорите себе: «Я никогда не куплю замок, а «Фалькон» мне не нужен, это баловство». Но это потому лишь, что у вас нет необходимого количества свободных денег. Нельзя обзывать уродами тех, кто тебе заплатил
— Что вы покупали на ту свободную пятерку или трешку, выпрошенную у родителей с помощью вранья о разбитом в школе окне, сломанной парте, за которые нужно заплатить?
— Ой, это было бесцельное действие. Важен был не обман, а хорошая актерская игра. Я получал удовольствие от процесса. Просто попросить 3 рубля неинтересно: ты просишь — тебе их дают. А так приходишь с грустными глазами, потерянный... Родители понимают, что тебя что-то мучает, узнают о гадком поступке, в котором ты искренне раскаиваешься, и... не ругают, а, напротив, с радостью дают трешку честному, совестливому ребенку.
— Неужели ни разу не поймали за руку?
— Да что вы! Как только они давали мне деньги, я тут же заявлял им, что это было вранье. А в следующий раз сочинял новую историю. В драках со старшим братом периодически прикидывался, что он нанес мне травму, не совместимую с жизнью, и брат всегда верил, хотя уже знал, что я частенько вру. Но в этом и интерес — разыграть так, чтобы окружающие приняли твой обман за чистую монету. «Правда, что ли, больно? — спрашивал он. — Да ладно, врешь, наверное. Или серьезно?» И только после того, как брат убеждался в том, что травма нешуточная, я признавался во вранье — и тут же давал ему поддых.
— Сейчас свой доход вы подразделяете на трудовые деньги и халявные?
— На мой взгляд, халявных денег не бывает. У нас. Это в Арабских Эмиратах, я читал, приезжает наследный принц в банк и просит управляющего-европейца дать ему денег. Тот спрашивает: «Сколько вам нужно?» У принца лимита нет, он говорит: «Ну... мешка два». Отказать ему управляющий не может, но просит оставить расписку. Принц пишет: я, такой-то такой-то, взял два мешка денег. Понятно же, сколько это примерно. Одним миллионом больше, одним — меньше. Кто там будет разбираться?.. Наверное, такие деньги можно считать халявными.
— Хотите сказать, что ко всему, что делаете, относитесь одинаково ответственно?
— Я деньги зарабатываю! Понимаете? У меня их, может быть, немногим больше, чем мне нужно. И я не отношусь к ним, как некоторые: «Эх! На свои — гуляем!..»
— Вам неважно, как зарабатывать — делать новую программу, испытывая от этого кайф, или вести ...цатый конкурс красоты?
— Это — самые тяжелые деньги! Ха-ха-ха... Снять новую программу можно и бесплатно, если она вам нравится. А когда особого удовольствия от работы нет, собраться тяжелее. Но конкурсы красоты, кстати, — милое дело.
— Они же все похожи до неприличия!
— Почему? Нет! Помните, в фильме «Криминальное чтиво» герой Траволты, вернувшись из Европы, говорит: «Знаешь, в чем прелесть Европы? Эти маленькие отличия...» Есть они и в конкурсах. «Мисс Чукотка», который я вел в Анадыре, вообще был одним из лучших, потому что за всю историю этого края был первым. Для людей стало открытием, что, оказывается, и здесь можно проводить конкурсы красоты! На Чукотке ведь в воде нет фтора, а это сильно сказывается на качестве зубов и зубной эмали. Поэтому с зубами там у всех проблемы.
— И у красавиц?
— Нет, красавиц нашли с хорошими... Словом, для Анадыря это было такое же событие, как если бы в Москве проводили «Мисс Вселенная» или «Мисс Мира».
— Вы оправдываете себя, когда зарабатываете таким способом?
— Я не занимаюсь оправданием себя. Если согласился, веду мероприятие. Но отдаю себе отчет, что нахожусь на площадке только потому, что мне заплатили некоторую сумму. Это, кстати, не касается конкурсов красоты. Есть более прозаичные и менее интересные вещи...
— Юбилеи толстосумов, чиновников?
— Зачем мы о грустном? Профессионал любую работу должен делать хорошо. Люди заплатили деньги, пришли и не должны знать, что у вас болит рука или плохое настроение. Нельзя показать им со сцены фигу, сказав тем самым: «Вы — уроды, я вас не люблю»... Хотя в свое время группа «Несчастный случай» давала концерт, который назывался «Мы вам НЕ рады». Мы честно написали это на афишах и потом честно не радовались публике. Но это все-таки был прикол. В «Русской рулетке» мы с Кортневым топили бы друг друга
— К слову, о группе. Мне кажется, четкое осознание того, что участие в ней не принесет вам желаемого дохода, не позволяет вам вернуться в команду...
— Категорически с вами не согласен. Был тяжелый период — 1995—1996 годы, когда уровень моей популярности и группы сильно различались. Мы приезжаем в город Х, на центральной улице висит перетяжка: большими буквами «Валдис Пельш...», маленькими «...и группа «Несчастный случай». Естественно, это раздражало ребят, потому что лидер коллектива не я, а Алексей Кортнев. Я — фронтлайнер, человек, который на первой позиции вместе с Лешей делает шоу. К чести команды, эта ситуация была пережита нами с минимальными потерями. Коллектив стал раскручиваться, и народ уже шел не на ведущего «Угадай мелодию», а именно на «Несчастный случай». В результате популярность группы достигла такого уровня, что работать одновременно в ней и на ТВ стало невозможно. На какие-то концерты ребята ездили без меня. В конце концов мы с Лешей решили, что мне лучше взять академический отпуск.
— По-моему, он затянулся.
— Может быть. Хотя в начале июля мы все вместе довольно успешно выступили в клубе «В-2», и, наверное, эта практика продолжится. Просто будет отдельно оговорено, что на этом концерте, как гес-стар, выйдет из академического отпуска на один день Валдис Пельш.
— Мне кажется, нынешняя ваша популярность как ведущего телеигры «Русская рулетка» совсем не та, что была в период «Угадай мелодию»...
— На момент выхода «Мелодии» на отечественном телевидении существовало несколько развлекательных программ, среди которых была только одна недосягаемая, как солнце, — «Поле чудес». Конкуренция была гораздо менее жесткой. Тем не менее мы «догнали и перегнали Америку» — сравнялись и даже обошли «Поле чудес». Потом, конечно, пошел спад. Но мы выполнили свою задачу на 157 процентов. «Русская рулетка» появилась в тот момент, когда на ТВ шли «Поле чудес», «Миллионер», «Слабое звено», «Алчность», «Обратный отсчет», «Народ против». Добиться феноменального успеха в линейке игр было уже в принципе нереально. Однако наша передача — самая популярная премьера сезона, о ней говорят, и она тоже выполнила свои задачи. Если бы она жахнула на уровне суперсобытия года и сумасшедших рейтингов, это была бы суперудача. В это всегда хочется верить, этого хочется ожидать, но... Требовать этого было бы не совсем правильно. Сейчас в линейке игр канала ОРТ мы занимаем свое достойное место.
— То, что по условиям многих игр люди должны проявлять такие качества, как алчность, жесткость, даже ненависть — это сегодня закономерность?
— Это мода. И мы не знаем, куда она пойдет дальше. Сейчас модно смотреть на людей в некой ситуации. Раньше у нас не было возможности наблюдать, как они топят, съедают друг друга. К слову, я в своей программе больше всех люблю игроков, которые честно говорят: «Я вас всех, друзья-конкуренты, поубиваю. Желаю вам провалиться в тартарары, а я буду радоваться, когда вы будете лететь в бездну». Это правила игры: если улетает соперник, твои шансы на победу — выход в финал — увеличиваются. Попадаются, правда, экземпляры, которые не могут потопить другого. Одна сильно переживающая девушка установила рекорд программы — ее пульс был 182 удара в минуту. Но ее состояние, близкое к истерике, было детерминировано в первую очередь не тем, что она боится исчезнуть, а тем, что помогает исчезнуть другим. Девушка была не готова оказаться в роли терминатора. И, когда провалилась, была абсолютно счастлива, что ужас закончился и ей не надо больше никого проваливать. Кстати, мне самому было бы интересно «сразиться» с людьми, которых я хорошо знаю и люблю. Например, с Кортневым. Когда-то мы от нечего делать играли на фофаны. Каждый из нас бьет очень сильно и очень больно. Но смысл игры и заключался в том, чтобы ты вмочил ему фофанов больше, чем он тебе. Думаю, в «Русской рулетке» мы с удовольствием бы топили друг друга... Хотя вспоминать, например, как я играл в «Поле чудес», мне очень стыдно. Вопрос: «Основной принцип русской сказки». Открыто 11 из 13 букв. На табло написано: «трех...енность». И я не мог прочесть слово «трехчленность». ...А еще у меня есть профессиональная мечта: чтобы на нашей площадке оказались Саша Цекало и Лолита, Игорь Николаев, Наташа Королева и Тарзан. Идеальная пятерка для игры, правда? Я их просто призываю к этому.
— Валдис, еще до «Угадай мелодию» вы работали над множеством телепроектов, которые затем либо вышли в эфир однажды, либо не выходили вовсе. Это была черная полоса в вашей жизни?
— Наверное, так можно сказать. Но я не отчаивался. Потому что поставил себе четкий рубеж — 30 лет. Если к этому возрасту не добиваюсь успеха на телевизионной стезе, значит, жанр не для меня, нужно искать другую работу.
— Например?
— Ну, не знаю. Бензином бы пошел торговать. А что? Лет 15 назад, когда появились первые кооперативные АЗС, я ради интереса проработал один день заправщиком. За одну машину полагалось 20 копеек, да еще бензинчика можно было недолить... (Смеется.) Наверное, мог бы проявить себя в ресторанном бизнесе.
— Если б могли, наверное, проявили бы уже?
— На данный момент я считаю свою работу на ТВ успешной, поэтому проблемы поиска другого места нет. И телевидением, и ресторанным бизнесом нужно заниматься всерьез или не заниматься вовсе.
— А как поживает ваше турагентство?
— Поживает... Мы живем вместе. Но сейчас я не занимаюсь им серьезно, а осуществляю лишь общий патронаж. Это не более чем вложение денег. Я ведь теперь директор дирекции развлекательного и детского вещания. А значит, должен ежедневно присутствовать на работе.
— Творческого человека не напрягает каждодневное хождение на службу?
— Напрягает. Но я, что называется, еще не настоящий «сварщик» — на этой должности всего полгода. От армии откосил, и совесть по этому поводу не мучает
— Вы часто стараетесь выглядеть лучше, чем есть на самом деле?
— Наверное. Это свойственно любому человеку и проявляется в том, что вы делаете позы, корчите хорошую мину, что-то скрываете. Но в этом нет какой-то порочности — хочется ведь быть лучше.
— Разве человеку не свойственно думать о себе, что он и так достаточно хорош?
— Так думает, как правило, самовлюбленный напыщенный болван. Потом, давать себе установку: «Все, что я делаю, гениально и прекрасно» — просто вредно. Вы находитесь в тупике, не развиваетесь. И начинаете регрессировать.
— Вы собирались поступать в историко-архивный, но за компанию с другом пошли на философский в МГУ. После чего стали рассказывать, что философский был мечтой вашей жизни. Разве второй принципиально лучше первого?
— Выбор между историей и обществоведением был выбором буриданова осла — любой стог сена для меня был хорош. Поэтому, если бы я закончил историко-архивный, то точно так же утверждал бы, что это была мечта всей моей жизни. Просто бронь от армии в тот год давали только три московских вуза — Бауманка, МАИ и МГУ.
— Вот как?!
— Да, мне не хотелось служить, и я использовал законные средства, чтобы этого не делать. Возможно, армия — этап становления человека как мужчины, но, помимо позитива, она дает и большое количество негатива. Я ведь месяц прожил в лагерях на офицерских сборах, будучи курсантом на должности зам. командира роты по политчасти... Есть воинский долг каждого гражданина, но есть и обязательства — обеспечить нормальные условия выполнения этого долга, которые в те годы государство перед гражданином не выполняло. Сейчас мы можем ссылаться на недостаток финансирования, тогда об этом говорить не имело смысла. Огромное количество моих знакомых откосили от армии, будучи совершенно не больны записанными в их медкартах болезнями. Я их никогда не осуждал и осуждать не буду.
— А если бы бронь давали в трех других вузах?
— Не-е, ну... В сельхозакадемию я бы, конечно, не пошел. Откосить от армии не так сложно, а обладая навыками актерского мастерства — еще проще. Даже если нужно полежать в «дурке»... Словом, совесть по этому поводу меня не мучает.
— Валдис, последний вопрос. Почему вы никогда не говорите о личной жизни? Закрытость человека порождает слухи, вранье. Вам это надо?
— Честно говорю: для меня не составляет труда рассказать о личной жизни. Но я: а) не вижу смысла, б) мне это неинтересно и в) никакой пользы в этом нет. Допускаю, что это интересно читателю. Но вы же не обратитесь к банкиру с просьбой: «Брат, дай мне миллион долларов. Я понимаю, что тебе это неинтересно и невыгодно. Но мне интересно и оч-чень выгодно». Он скажет вам: «А не пойти ли тебе на...» И, согласитесь, будет прав.
— Что-нибудь может изменить вашу позицию?
— В пьесе Марка Шатуновского «Траектория улитки» герой произносит сакраментальную фразу: «Как интересно залезть в чужую жизнь с ногами и попользоваться тем, чем тебе пользоваться не полагается»... Смею вас уверить, публичные люди с огромным удовольствием рассказывают о всех коллизиях своей интимной жизни, тем самым промотируя себя. У них проблемы. Им нужно быть на слуху, мелькать, зарабатывать деньги... Если я окажусь в полном пролете, никого не буду интересовать, а мне нужно будет привлечь к себе внимание, тогда займусь тем же самым. Но скорее всего это будет махровое вранье.
Беседовала Татьяна Петрова, Журнал "Собеседник"